Письмо Богу

Данный рассказ удостоен второй премии на международном литературном конкурсе Алеко-2002 (Болгария) Пер. с иврита.

- Будем говорить откровенно, - сказал доктор, - болезнь ваша неизлечима и осталось вам не так уж долго. Я могу назначить вам химиотерапию, от которой вас будет тошнить и выпадут все волосы, но это лишь продлит ненадолго ваши мучения. Мой вам совет - не нужна вам никакая химиотерапия. Будь я вашим врачом в России, я бы вам этого не сказал.

- И что, действительно ничего нельзя сделать? - Марков не узнал своего голоса.

- Неужели вы думаете, что если бы существовало какое-нибудь лекарство, то я бы вам его не выписал?

- Так что же мне делать?

- Я вам дам направление к психологу. Вы сможете обсудить с ним все проблемы. Извините, но меня ждут другие больные.

Маркова подташнивало. От намеченного похода в Русский Магазин за селедкой и салом нечего было и думать.

На улице сновали взад-вперед девушки в облегающих брюках и юбках, сквозь которые отчетливо проступала линия трусов. Ноготки их ножек в босоножках были выкрашены лаком разного цвета - у одной - желтые, у другой - зеленые...

- Они тут будут бегать взад-вперед, живые, а я... Ну почему я? И за что? Что я такого сделал? Не воровал, детей вырастил. Даже не курил.

Марков изо всех сил попытался представить себе - как все это будет без него. Девки так же будут сидеть в автобусах, закинув ногу за ногу, в Русском Магазине так же будут продавать все 50 сортов колбасы и селедку «матиас», только его самого не будет. Эта простая мысль в голове не укладывалась. И тогда Марков решил написать письмо:

"Уважаемый Бог! Я всю жизнь вкалывал по полторы смены, чтобы поднять детей, а дети сейчас в Израиле вкалывают по две смены, чтоб за квартиру заплатить. Сын говорит, что у них на заводе только русские и работают, израильтяне по 12 часов в день работать не приучены. Про меня дети уже не вспоминают. Материально им помочь я не могу, а советы мои им не нужны.

Что я видел в жизни? Придешь домой вечером после работы - ноги гудят, перед телевизором посидишь, покушаешь и спать. И вот здесь теперь вроде кажется - живи в свое удовольствие, когда нет хамсина //необычайно знойные дни//. А в Русском Магазине - и вареники, и колбаса всякая, только денег нету. Я первое время оглядывался - а ну подойдет кто-нибудь и скажет: "Ваш пропуск, гражданин?!"

Что мне в жизни осталось? Жена меня давно бросила, дети не звонят. В прошлый раз лекторша очень интересно говорила про разнообразное питание, но где взять на это деньги, так она этого не сказала. Я уже не говорю про икру, но больше ста грамм колбасы я себе позволить не могу, ну там еще грибы маринованные, капуста квашеная. Я пробовал сам делать, выходит гораздо дешевле, но как в Русском Магазине не получается. Женщины на меня уже внимания никакого не обращают. Так вот теперь еще это. Ну кому будет легче, если ... А?"

Марков вложил в конверт копию удостоверения личности, написал на конверте "Господу Богу". Потом подумал и дописал на иврите: "Адонай элокейну адонай эхад"//Господь Бог наш - Бог единственный//. Марков ходил в пенсионерскую ешиву - там платили сто шекелей в месяц и приносили на занятия печенье и колу. Приклеил марку и опустил письмо в почтовый ящик местной почты "только для корреспонденции в Иерусалим".

***

Звонок телефона звучал нахально и без перерыва:

- Вы писали на имя Господа? - строго спросил женский голос, - не кладите трубку.

- Алло! - голос в трубке отдавал колоколом. Так наверно, читал первосвященник в Храме. В трубке звучало какое-то эхо, повторявшее каждую фразу:

- Мы с товарищами прочли ваше письмо. Нам непонятно, чего же Вы, собственно, просите.

- Как чего? Жить!

- Зачем?

- Как это зачем?

- Ну, понимаете, люди к нам обращаются с конкретными просьбами - одному нужно три месяца, чтобы роман дописать , другому - полгода на завершение открытия, третий просит неделю, чтобы слетать в Баку - дать по морде лучшему другу, что стучал на него в КГБ. А вам для чего?

- Да, Господи, выйдешь утром, пока не жарко, птички это самое, у девчонок бретельки от лифчика выглядывают из-под футболок, в лавке сметана 30-процентная без очереди...

- Значит, просто так? Этого многие хотят. (В трубке задумчиво промолчали). Ну, хорошо. Знаете что, в порядке исключения. Мы тут с товарищами посовещались и решили отменить ваш диагноз.

- Спасибо, товарищ Бог! А мне ... Я что должен делать? Если Вы рассчитываете на добровольные пожертвования, так у меня вместе с социальной надбавкой... - сами знаете.

- Знаем, знаем, как же.

- Может, в ешиву круглосуточную записаться?

- Эти ортодоксы у меня уже в печенках сидят.

- Господи, Вы что, не дай Бог, реформист?

- Да ортодокс я, только пусть эти, в черных лапсердаках не выставляют себя Моими единственными интерпретаторами. Давайте не будем касаться этой непростой темы.

- Так что же мне делать, Господи?

-А ничего. Просто живите.

- Господи, если уже все равно жить, так может сразу жить хорошо, а? Вы можете как-то договориться в национальном. страховании насчет увеличения пособия? А то в магазин зайдешь, так слюна течет, а купить ничего не можешь.

- Э, нет, куда мне с ними тягаться? Ну ладно, меня другие клиенты ждут. Если что, пишите. Только не заказным.

В трубке послышались гудки.

Сразу же после разговора у Маркова созрел План. Он положил в кулек ложку, поехал в Русский Магазин, купил за 28 шекелей баночку красной икры и сожрал ее, не отходя от кассы. Так он отметил свое второе рождение.

***

- Это поразительно - врач был в шоке, - неоперабельная опухоль в последней стадии исчезла! Скажите, что вы принимали?

- Да ничего, разве пива иногда выпьешь. Но конечно, не каждый день. С моей пенсией...

- Это просто поразительно! Я напишу статью в американский медицинский журнал.

***

А теперь мы оставим Маркова и перенесемся в другую семью, где разговаривают муж и жена:

- Ох и доиграешься ты, Сашка, с этими письмами. С таким трудом тебя на почту пропихнули. Кто тебе дал право открывать чужие письма, звонить незнакомым людям, представляться то Снегурочкой, то президентом Израиля?

- А кто узнает? Ну, кто? Письма-то не заказные. Кто проверит? А, может, я человеку жизнь спас.

- Тебе-то кто тебе спасибо за это скажет? Кто хоть шекель даст? Лучше бы в ночную охрану пошел. Худо-бедно, еще полторы тысячи приносил бы.

- А спать когда?

- Спать, спать. А за квартиру за тебя Герцль платить будет?

Но Саша не слушал. Он распечатывал очередное письмо. На конверте аккуратным детским почерком было выведено: Israel, Jerоsоlimo, Santa Madonna. Письмо было из Италии.